Анатолий Кучерена: Я самый дорогой адвокат в России

Анатолий Кучерена: Я самый дорогой адвокат в России. Адвокат Анатолий Кучерена в особом представлении не нуждается. Ведь в числе его клиентов люди, имена и лица которых не сходят со страниц газет и с телеэкрана, — Иосиф Кобзон, Никита Михалков, Юрий Любимов.

Ку-черена выступал защитником во многих нашумевших делах — «банного министра» Валентина Ковалева, вдовы генерала Рохлина Тамары Рохлиной, бывшего заместителя гендиректора «Аэрофлота» Николая Глушкова, «любителя бабочек» и финансовых пирамид Мавроди. — Ho говорят, любимые ваши клиенты — кролики.

И вы обожаете их мучить. — Обожаю готовить шашлык из кролика. Рецепт этого блюда я вычитал когда-то в одной кулинарной книге и с тех пор делаю его довольно часто.

Здесь нужны лук, чеснок, соль, перец, специи, маринад (уксус или лимонная кислота) и, разумеется, сама крольчатина — удивительно нежное и вкусное мясо. Всем любителям шашлыков, еще не пробовавшим жаренного на углях кролика, настоятельно рекомендую открыть этим блюдом очередной загородный сезон. Уверяю вас, не пожалеете! — Анатолий Григорьевич, вы являетесь членом коллегии адвокатов с 1993 года.

Ваши недоброжелатели утверждают, что за это время вы не выиграли ни одного дела.

Это так? — Я не скажу, что у меня много выигранных дел. У адвоката в принципе не могут быть все дела стопроцентно выигрышными. Но я могу гордиться тем, что по тем делам, которые я веду сегодня, у меня никто не сидит за решеткой.

— Говорят, вы самый дорогой адвокат в России?

— Даже мои друзья, далекие от этой профессии, мне об этом говорят.

Может быть, потому, что у меня все дела громкие, в которых фигурируют известные фамилии.

На самом деле для меня всегда было большой проблемой оценить собственную работу.

— А что, прейскуранта на адвокатские услуги не существует? — Предположительный есть. Но так принято, что адвокат сам определяет гонорар. А доверитель решает, стоит ли ему платить такие деньги или лучше обратиться к другому адвокату за меньшие деньги.

— А сколько вы за свое первое дело получили? — В 93-м! году я работал в обыкновенной юридической консультации и не был никому известен.

Ко мне пришли итальянцы — получить консультацию по одному из своих контрактов. Я занимался их делом примерно по часу в течение двух дней, после чего мне положили на стол конверт с пятью тысячами долларов.

У меня аж холодок по спине пробежал. При моей тогдашней зарплате — такие деньги!

Оказалось, что до меня они долго и безрезультатно бились по своему делу, а я им сильно помог.

— А вы можете помочь бесплатно человеку, если ему очень нужна ваша помощь? — Я бы рад принять всех желающих — времени нет.

Но по возможности все равно стараюсь проконсультировать по телефону или в письменном виде — мне очень много пишут из разных уголков страны.

Вот недавно пришло письмо из Владивостока. Пишет женщина. Она работала где-то на ферме, пасла коров. Случайная машина одну из коров сбила насмерть.

Женщину обвинили в халатности и заставили выплатить стоимость коровы пострадавшей стороне.

Теперь она судится с шофером грузовика и просит у меня помощи. Она мне даже прислала схему, как двигалась машина, как шли коровы.

Сейчас будем думать, чем ей помочь.

— Как вам удается заполучить в клиенты людей известных? — Я не тусовщик, поэтому не имею возможности с кем-то познакомиться на презентации, вечеринке и ненавязчиво предложить свои услуги.

Люди сами ко мне приходят. Первыми моими доверителями стали почти одновременно Сергей Лисовский и Иосиф Кобзон. Лисовский обратился ко мне через Дмитрия Диброва.

— Дибров тоже ваш доверитель?

— Нет, Димку нельзя так назвать. Мы с ним друзья, поэтому я консультирую его только по дружбе.

И с Никитой Михалковым мы друзья с 94-го года. Уж так получилось. Сначала я стал его адвокатом, а потом мы стали дружить.

— Не страшно браться за дела популярных людей? Вдруг не сможете защитить, а они про вас в прессе наплетут нехорошее. — Адвокат ничего не должен бояться.

У меня в жизни случались разные ситуации: мне угрожали и по голове стучали. В 1998 году проломили голову и сломали несколько ребер. В то время я был адвокатом Сергея Лисовского и резко покритиковал налоговую полицию, которая «наехала» на него.

— Когда вы берете дело и видите, что оно проигрышное, а ваш доверитель — реальный преступник, вы все равно будете его защищать?

— Я не всегда могу, пролистав дело, определить, насколько оно выигрышное или проигрышное.

Я вел дело Карпова, директора детдома, который оказался педофи-лом. Представлял интересы детей. Там было томов 12 — 16 уголовного дела.

Мне пришлось 2 или 3 месяца только изучать его: я ведь не знал, что там было на самом деле. Но я изучал, ведь кто мог защитить этих детей, у которых ни родителей, никого нет.

Денег тем более. — Всем и так было понятно, что Карпов — подонок. Особенно, когда по телевидению показали любительскую видеопленку, где были записаны его оргии.

— Но я-то в самом начале об этом не знал.

У меня просто слезы на глаза наворачивались, когда я смотрел эти видеозаписи и когда на суде малолетние девочки рассказывали о том, как Карпов их насиловал. В зале суда сидеть и слушать это было невозможно. — Дело Рохлиной вы тоже вели бесплатно?

— Да, потому что мне было безумно ее жалко.

Тамара Павловна обратилась ко мне со слезной просьбой:

«Если вы не возьмете меня 8 под защиту, я просто не г знаю, что мне делать»

. Я считаю, что любой известный или просто состоятельный адвокат должен вести какие-то дела бесплатно.

Это дело было выстраданным, поэтому меня ночью разбуди — я все подробности расскажу: Когда я взял его, мне все звонили и говорили: «Ты что, с ума сошел?». А люди на улице останавливали, целовали мне руки и просили: «Пожалуйста, не бросайте Рохлину». Ни убедительных доказательств, ни мало-мальски приемлемого мотива для убийства не было найдено.

Я говорил на следствии:

«Может быть, Рохлина и убила своего мужа, но вы докажите это»

. Не смогли. В результате я добился того, что Тамаре Павловне был вынесен оправдательный приговор. — Судя по всему, вы впечатлительный человек.

Как стресс снимаете? Говорят, его хорошо снимать алкоголем. — У адвоката должна быть железная нервная система, но если он человек впечатлительный, то с годами она расшатывается. Я, как губка, все в себя впитываю.

Но я практически не пью. Могу позволить себе бокал красного вина перед сном — хорошо успокаивает. Курю очень много — две-три пачки в день. Безумно люблю шахматы, поэтому стресс снимаю за шахматной доской либо сажусь в машину и стараюсь уехать куда-нибудь за город.

Но это редко бывает. Меня Михалков все время приглашает поохотиться, а я не могу вырваться, хотя очень хочется и ружье есть.

Раньше была возможность на лошади покататься, сейчас позвоночник не позволяет и времени нет. — У вас собственная лошадь? — Да. Мне подарили арабского скакуна по кличке Сенегал.

Он стоит сейчас в Битце. — По фильмам знаю, что между адвокатом-мужчиной и его доверителем-женщиной часто завязываются интимные отношения. Клиентки предлагали вам романтическую дружбу? — У меня все бывало. Но я не могу заводить романы со своими доверительницами, потому что считаю — это вредит делу.

Я принципиально, сознательно ухожу от этого. Если ко мне пришла на прием красивая девушка, это не значит, что я могу воспользоваться ее положением и затащить в постель.

Другое дело, если с этой девушкой я встретился в нерабочей обстановке.

А если вы имеете в виду просто симпатии и антипатии, то в моей работе без этого не обходится.

Бывали случаи, когда передо мной ставили чемодан денег и говорили: «Анатолий, ты не должен отказаться», но тем не менее я отказывался.

— Доверитель не понравился или чемодан был маленький?

— Если у меня в работе 20 дел, 21-е я не возьму, иначе это будет халтура.